Героическая оборона одессы. Героическая оборона Одессы (1941 год) Медаль "За оборону Одессы": кому присваивается

Оборона Одессы во время Великой Отечественной войны началась 5 августа 1941 года, когда ставка Верховного главнокомандования в связи с неблагоприятной обстановкой, сложившейся на Правобережной Украине и в Молдавии, приказала отвести войска Южного фронта на рубеж Чигирин, Вознесенск, Днестровский лиман, а Одессу оборонять до последней возможности. Оборона города возлагалась на Отдельную Приморскую армию под командованием генерала Георгия Софронова (с 5 октября — генерал-майора Ивана Петрова) и Черноморский флот.

Против Приморской армии, имевшей в своем составе две стрелковых и кавалерийскую дивизии, наступали пять пехотных, две кавалерийские дивизии и моторизованная бригада Четвертой румынской армии.

Жители Одессы встали на защиту своего города. В оборонительных работах участвовало более 100 тысяч человек. В короткий срок было построено три оборонительных рубежа, на улицах Одессы возведено около 250 баррикад. Прикрытие города с моря и огневую поддержку войск осуществлял отряд кораблей и береговая артиллерия. В городе были сформированы 421-я стрелковая дивизия, два полка морской пехоты и несколько отрядов моряков общей численностью восемь тысяч человек.

До 10 августа 1941 года войска Приморской армии сдерживали противника на дальних подступах к Одессе, а затем отошли на передовой рубеж. Имея пятикратное превосходство в силах над советскими войсками, противник предпринял атаку по всему фронту. 13 августа румыно-немецкие войска вышли к Черному морю восточнее Одессы и полностью блокировали город с суши , отрезав его от войск Южного фронта.

В конце августа войска противника прорвались к Днепру на участке от Кременчуга до Херсона. Одесса оказалась в глубоком вражеском тылу . 19 августа ставка Верховного главнокомандования образовала Одесский оборонительный район, в состав которого вошли Приморская армия и Одесская военно-морская база с приданными ей кораблями.

Командующим Одесского оборонительного района был назначен командир Одесской военно-морской базы контр-адмирал Гавриил Жуков. Район состоял из трех секторов (Южный, Западный и Восточный) и включал четыре дивизии и ряд отдельных частей.

20 августа усилившиеся румынские войска возобновили штурм города. В течение месяца советские войска отражали атаки. Противник был остановлен на главном рубеже.

19 сентября корабли эскадры контр-адмирала Льва Владимирского доставили в Одессу из Новороссийска 157-ю стрелковую дивизию и части усиления.

22 сентября по группировке румынских войск, продвинувшейся в восточном направлении, был нанесен хорошо организованный комбинированный удар, в результате которого две румынские дивизии были разгромлены .

Противник был отброшен на пять-восемь километров и лишился возможности вести обстрел города и порта. Население Одессы мужественно переносило тяготы и опасности осады, работа фабрик и заводов не прекращалась.

К концу сентября резко ухудшилось положение войск Южного фронта. Немецкая группа армий "Юг" угрожала прорывом в Донбасс и Крым .

30 сентября ставка Верховного главнокомандования приняла решение использовать войска Одесского оборонительного района для усиления обороны Крыма.

В период с 1 по 16 октября кораблями и судами Черноморского флота в обстановке строжайшей секретности из города были вывезены все имеющиеся войска (около 86 тысяч человек), часть гражданского населения (более 15 тысяч человек), значительное количество вооружения и боевой техники.

Защитники города более чем на 73 дня сковали у стен Одессы Четвертую румынскую армию, противник потерял свыше 160 тысяч солдат и офицеров, около 200 самолетов, до 100 танков.

Около 40 тысяч жителей города ушли в катакомбы и продолжали сопротивление вплоть до полного освобождения города войсками 3-го Украинского фронта 10 апреля 1944 года.

22 декабря 1942 года Президиум Верховного Совета СССР учредил медаль "За оборону Одессы". Ее получили более 30 тысяч человек. Награждались ею также воинские и трудовые коллективы.

За героическую оборону в период с 5 августа по 16 октября 1941 года Одесса стала одним из первых четырех городов-героев (наряду со Сталинградом, Ленинградом и Севастополем).

Материал подготовлен на основе информации открытых источников

В начале Великой Отечественной войны Южный фронт Красной Армии, противостоявший гитлеровским частям и соединениям румынской армии, являлся одним из самых успешных. В первые дни войны частям Красной Армии здесь удалось не только сдержать натиск противника, но и перейти в наступление, заняв населённые пункты на территории Румынии.

Ситуация кардинально изменилась после неудач Юго-Западного фронта, где гитлеровцы добились серьёзного успеха.

Части Южного фронта вынуждены были начать отступление. К середине июля под угрозой захвата противником оказалась Одесса. 19 июля из войск, оборонявших одесское направление, была сформирована Приморская армия. Три дня спустя противник произвёл первый авианалёт на Одессу.

Ситуация с каждым днём становилась всё хуже и хуже. 5 августа 1941 года Приморская армия отошла на рубеж Березовка — Раздельная — Кучурганский лиман. Командующий армией генерал-лейтенант Георгий Софронов получил приказ Ставки: «Одессу не сдавать и оборонять до последней возможности, привлекая к делу Черноморский флот».

Так начиналась оборона Одессы, вошедшая в историю как одна из ярких страниц Великой Отечественной войны.

Город в огне. Оборона Одессы. Фото: РИА Новости / Георгий Зельма

Один против десяти

Наступление румынских войск привело к тому, что Приморская армия была отрезана от других частей Южного фронта. В руках обороняющихся осталась территория, ограниченная дугой длиной в 80 км, которая упиралась своими основаниями в берег моря. На правом фланге эта дуга отодвинута была от Одессы примерно на тридцать километров, а на левом фланге и в центре — на сорок.

7 августа 1941 года после захвата города Вознесенска возникла прямая угроза выхода немецких и румынских войск к Одессе. 8 августа в городе было введено осадное положение.

Для обороны Одессы, помимо сил Приморской армии, были сформированы два полка морской пехоты из моряков, служивших на кораблях Одесской военно-морской базы, а также подразделения народного ополчения. Группировка обороняющихся к началу августа составляла 34,5 тысячи человек.

Наступающие превосходили советские силы по численности в несколько раз. В осаде и штурме Одессы в составе 4-й румынской армии и 72-й пехотной дивизии вермахта принимали участие 340 тысяч солдат и офицеров.

Руководителям обороны Одессы приходилось решать параллельно сразу две задачи — отражать попытки противника взять город сходу и готовиться к длительной обороне.

Было начато создание оборонительных рубежей: передового в 20-25 км от Одессы, главного в 10-14 км, прикрытия города в 6-10 км и уличных баррикад. Для прикрытия Одессы с моря и артиллерийской поддержки войск был сформирован отряд кораблей (крейсер «Коминтерн», 2 эсминца, 4 канонерские лодки, 6 тральщиков, торпедные и сторожевые катера, 2 минных заградителя).

На работах по строительству укреплений были задействованы десятки тысяч одесситов.

Мины вместо киноплёнки, миномёты вместо труб

Для организации обороны в условиях окружения был создан Одесский Оборонительный район, разделённый на три сектора — Западный, Восточный и Южный. За каждым из секторов были закреплены обороняющие его подразделения. Командующим Одесского Оборонительного района был назначен командир Одесской военно-морской базы контр-адмирал Гавриил Жуков .

Одесские газеты в эти дни писали о героических бойцах, оборонявших город, о дружинниках, тушащих на крышах зажигательные бомбы, о необычайном патриотическом подъёме.

Положение, однако, оставалось тяжелейшим. Для обороны не хватало людей, техники, оружия, боеприпасов, продовольствия. Корабли Черноморского флота наладили вывоз гражданского населения и подлежащих эвакуации предприятий и ценностей, назад в Одессу доставляя боеприпасы и подкрепления, но эти поставки не могли обеспечить потребностей полностью.

Одесса не имела предприятий оборонной промышленности, но заводы и фабрики с сугубо мирной продукцией перешли на изготовление оружия.

Для производства противопехотных мин в качестве корпуса использовали жестяные банки из-под консервов, для противотанковых — коробки из-под киноплёнки. На производство миномётов пошли трубы с Одесского нефтеперерабатывающего завода. Была изобретена и собственная конструкция ручной гранаты.

Танк «На испуг-1»

Отдельная история — создание бронетехники. На заводе имени Январского восстания обшивали трактора корабельной сталью, устанавливали на них пулемёты, а иногда и огнемёты.

Эти странные машины выдерживали попадания мелкокалиберных снарядов, осколков, мин и пуль. Впервые они были применены во время ночной атаки в Южном секторе обороны в сентябре 1941 года. Эффект был сильным — когда самодельные танки двинулись на румынские позиции, светя фарами и завывая сиренами, солдаты противника в панике побежали. Поскольку психологический эффект от применения машин оказался наиболее сильным, танки нарекли НИ-1 («На испуг»). В Одессе было построено до 60 таких бронемашин.

А всего город дал своим защитникам 3 бронепоезда, 1262 миномёта, более 1000 траншейных огнемётов, 210 тысяч ручных гранат и многое другое.

Давала Одесса и людские подкрепления. В самом городе были сформированы истребительный батальон порта, районные отряды обороны, а также женский оборонительный батальон.

Рабочие отряды сражались отчаянно, не щадя себя. Из-за острого дефицита оружия в атаку они шли, имея в руках только гранаты и бутылки с горючей смесью, вырывая автоматы и винтовки из рук ошеломлённого врага.

«Надо продержаться несколько дней»

20 августа 1941 года немецкие и румынские войска возобновили наступление на город. Трём стрелковым и одной кавалерийской дивизиям Красной Армии противостояли 11 пехотных дивизий, три кавалерийские дивизии, 1 моторизованная бригада и 1 пехотная бригада противника. Ценой невероятных усилий натиск был остановлен в нескольких километрах от города.

Многократное преимущество в живой силе делало своё дело. Румынская армия, не считаясь с потерями, всё ближе подходила к Одессе.

14 сентября 1941 года командование Одесского Оборонительного района сообщило в Ставку — резервы исчерпаны полностью, необходимо подкрепление. «Подкрепление будет, нужно продержаться несколько суток», — таков был ответ.

17 сентября 1941 года в Одессу из Новороссийска стали прибывать подразделения 157-й стрелковой дивизии, укрепившие позиции в Южном секторе обороны. Одновременно началась подготовка контрудара, который должен был ослабить натиск на город.

21 сентября ситуация стала критической — в Восточном секторе румынские части вышли на ближние подступы к Одессе, начав артиллерийский обстрел порта, подходного фарватера и прилегающих районов города.

Корабли Черноморского флота обороняют Одессу. Фото: РИА Новости / Георгий Зельма

Григорьевский десант

Румынское командование полагало, что до взятия города остаются считанные часы. Но в ночь на 22 сентября на побережье Чёрного моря в районе деревни Григорьевка с корабля Черноморского флота и при их огневой поддержке был высажен десант морской пехоты. 1929 бойцов и командиров 3-го Черноморского полка морской пехоты вышли в тыл частям, штурмующим Одессу. Одновременно в тыл румын был высажен воздушный десант. Десантники и морские пехотинцы атаковали противника в населённых пунктах Чебанка, Старая Дофиновка и Новая Дофиновка и сумели продвинуться с боями на двадцать километров на запад и юго-запад от Григорьевки. Одновременно контрудар по румынским войскам нанесли 157-я и 421-я стрелковые дивизии Приморской армии. Силы десанта соединились с основными силами Приморской армии и продолжили наступление.

В результате этой операции были разбиты 13-я и 15-я румынские дивизии, захвачено большое количество пленных и трофейного оружия, освобождены несколько населённых пунктов на территории в 120 квадратных километров, линия фронта была отодвинута на 5-8 километров.

Ситуация на фронте стабилизировалась, а командование Одесского Оборонительного района стало готовиться к длительной обороне в зимний период.

Одновременно были проведены ещё несколько контрударов местного значения, в результате которых были захвачены трофеи в виде вооружения и техники, столь необходимой обороняющимся.

Бригада братьев Зайцевых ремонтирует танки, уходящие на фронт. Фото: РИА Новости / Яков Халип

Одессой пожертвовали ради Севастополя

Одесситы были полны решимости отстоять город. С учётом прибывших подкреплений и частей, сформированных в Одессе, численность защитников Одесского Оборонительного района достигла 86 тысяч человек. Тем неожиданнее было распоряжение Ставки от 30 сентября 1941 года: «Храбро и честно выполнившим свою задачу бойцам и командирам ООР в кратчайший срок эвакуировать войска Одесского Оборонительного района на Крымский полуостров».

Ситуация на Южном фронте ухудшалась, угроза нависла над Севастополем. Взвесив все «за» и «против», высшее командование Красной Армии приняло решение сдать Одессу ради продолжения борьбы за главную базу Черноморского флота.

Для обеспечения эвакуации войск и гражданского населения из Одессы части Приморской армии в первых числах октября нанесли несколько ударов по румынской группировке и отбили очередную попытку противника развернуть новое наступление на город.

В период с 1 по 16 октября 1941 года из Одессы под прикрытием боевых кораблей Черноморского флота были эвакуированы 86 тысяч военнослужащих, 15 тысяч человек гражданского населения, 19 танков и бронеавтомобилей, 462 орудия, 1158 автомашин, 3625 лошадей и 25 тысяч тонн военных грузов.

В 5 часов 30 минут 16 октября 1941 года от причала Одесского порта ушёл последний корабль. Вечером того же дня в Одессу вступили румынские подразделения.

Войска немецко-румынских захватчиков в Одессе. Фото: www.globallookpress.com

Этот город никогда не сдаётся

Оборона Одессы продолжалась 73 дня. Защитникам города удалось более чем на два месяца сковать 300-тысячную группировку противника. Потери румынских и немецких войск при наступлении на Одессу составили, по разным оценкам, от 93 до 160 тысяч убитыми, ранеными, пленными и пропавшими без вести. Потери советских войск убитыми и ранеными составили более 40 тысяч человек.

Защитники Одессы ушли непобеждёнными, неся в груди горечь оставления города и одновременно веру в то, что они ещё вернутся.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 декабря 1942 года была учреждена медаль «За оборону Одессы», которой награждались все участники обороны Одессы — военнослужащие Красной армии, Военно-Морского флота и войск НКВД, а также лица из гражданского населения, принимавшие непосредственное участие в обороне Одессы с 10 августа по 16 октября 1941 года.

9 апреля 1944 года части 3-го Украинского фронта под командованием генерала армии Родиона Малиновского , нанеся поражение подразделениям 6-й армии вермахта и 3-й румынской армии, заняли северные кварталы Одессы. К утру 10 апреля при содействии партизан Одесса была полностью очищена от захватчиков.

Фото: www.russianlook.com

Фашисты смогли прийти в Одессу, они смогли захватить Одессу, но им никогда не победить Одессы.

Героическая оборона Одессы 5 августа—16 октября войсками Отдельной Приморской армии и частью сил Черноморского флота при активной поддержке населения города в Великой Отечеств, войне.

В связи с неблагоприятной обстановкой, сложившейся на Правобережной Украине и в Молдавии, Ставка ВГК 5 авг. приказала отвести войска Южного фронта на рубеж Чигирин, Вознесенск, Днестровский лиман, а Одессу оборонять до последней возможности. Оборона города возлагалась на Отд. Приморскую армию (командующий генерал-лейтенант Г. П. Софронов, с 5 октября— генерал-майор И. Е. Петров) и Черноморский флот.

Георгий Павлович Софронов Иван Ефимович Петров

Против Приморской армии, имевшей в своём составе 2 стрелковых и 1 кавалерийской дивизии, наступали 5 пехотных, 2 кавалерийских дивизии и 1 моторизованной бригада 4-й румынской армии.

На защиту города все свои силы мобилизовала Одесская партийная организация. По её призыву в оборонительных работах участвовало св. 100 тыс. чел. В короткий срок было построено 3 оборонит, рубежа: передовой— в 20—25 км от города, главный — в 10—14 км и рубеж прикрытия — в 6—10 км; на улицах Одессы возведено около 250 баррикад. Город был опоясан оборонит, сооружениями общей протяжённостью св. 250 км. Прикрытие города с моря и огневую поддержку войск осуществлял отряд кораблей (крейсер «Коминтерн», 2 эсминца, 4 канонерские лодки, 6 тральщиков, торпедные и сторожевые катера, 2 минных заградителя) и береговая артиллерия.

В конце июля 1941 г. Приморская армия Южного фронта занимала оборону по Днестру - от Тирасполя до побережья Черного моря. Правее ее, на широком фронте по Днестру, оборонялась 9-я армия. 11-я немецкая и 4-я румынская армии наносили удар в стык между ними. Подтянув три свежие пехотные дивизии - две румынские и одну немецкую, противник переправился на восточный берег Днестра в районе Дубоссар и пытался развить успех в восточном и юго-восточном направлениях…

В связи с напряженной обстановкой на Южном фронте и отходом наших армий еще 27 июля в своей телеграмме нарком ВМФ - Кузнецов Н.Г. - указывал Военному совету флота: «…Специально предупредите командира Одесской ВМ базы, что он не должен отходить, а драться за базу до конца».

Николай Герасимович Кузнецов

Нарком требовал немедленно приступить к созданию сухопутной обороны, береговой обороны Одессы и тщательно подготовить взаимодействие кораблей и авиации. Военный совет флота потребовал от командира Одесской ВМБ : организовать круглосуточные работы; использовать все силы и средства, вооружение, в том числе мины. Отправить в Севастополь то, что не нужно для обороны. Категорически запретить эвакуацию воинских частей.

огонь главного калибра

По приказу начальника гарнизона г. Одессы Жукова Гавриила Васильевича с 8 августа Одесса с окрестностями объявлялась на осадном положении . Был запрещён въезд в город гражданам без специальных пропусков. Запрещалось движение граждан и всех видов гражданского транспорта с 20 и до 6 часов утра. Возвращение с работы и следование по служебным делам в этот период разрешалось лишь по специальным пропускам, выдаваемым комендантом гарнизона…

Контр-адмирал Жуков Г.В., командующий Одесским оборонительным районом

Части Приморской армии , ведя тяжелые бои, продолжали отходить. Противник вклинился в стык 9-й и Приморской армий и к 10 августа расширил прорыв до нескольких десятков километров. Вместе с 9-й армие й отходила 30-я стрелковая дивизия Приморской армии, в которой остались лишь 25-я Чапаевская, сильно потрепанная 95 -я и спешенная кавалерийская дивизии. Немецкое командование, продолжая 11-й армией преследовать наши части, отходящие на восток, направило 4-ю румынскую армию на Одессу. Противник пытался ворваться в город на плечах наших отходящих войск, отрезая одновременно частям Приморской армии пути отступления, чтобы затем окружить ее.

Жители осаждённой Одессы, 1941 г.

Одессу также защищали части Одесской военно-морской базы - береговые батареи и корабли, 1-й и 2-й полки морской пехоты, стрелковый полк, созданный на основе 26-го пограничного отряда, 82-й и 83-й укрепленные районы, 15-я бригада ПВО, части ополчения и истребительные батальоны.

Утром 11 августа вражеская пехота при поддержке танков вклинилась на участке 1-го батальона полка пограничных войск, занимавшего оборону от берега Большого Аджалыкского лимана до железнодорожной линии Одесса - Вознесенск.

Пяти танкам удалось вплотную приблизиться к окопам. Завязался бой. У пограничников не было ни пушек, ни противотанковых ружей. Были лишь винтовки, гранаты и бутылки с горючей жидкостью да непреклонная решимость не пустить в Одессу врага. Связками гранат и бутылками с горючей смесью пограничники подожгли все пять танков. Увидев эти зловещие костры, фашистская пехота дрогнула и, неся большие потери, отступила.

Командир 1-го полка морской пехоты Осипов Я.И.

Со всех сторон на Одессу продолжали наступать по суше вражеские войска - девять пехотных дивизий, одна танковая и две кавалерийские бригады. Тем не менее, ни тринадцатого, ни четырнадцатого враг в город не вошел. А между тем паровозы, доставленные на плавдоке из Одессы, увезли в глубокий тыл десять эшелонов, каждый по 80 вагонов и платформ, с оборудованием судоремонтных заводов. Однако немцам к 13 августа все же удалось выйти к морю между Тилигульским и Аджалыкским лиманами, завершив тем самым окружение Одессы . Сообщение с Большой землей теперь осуществлялось только морем и по воздуху.

Защитники Одессы сражались героически. 16 сентября 1941 г. в числе первых участников обороны Одессы младший сержант Нечипуренко А.А. был награжден орденом Ленина. Отлично действовала 36-я батарея 152-миллиметровых гаубиц лейтенанта Бойко Д.П.

152 мм гаубица

За быстроту и маневренность во время боя ее называли «скорой помощью». Надо отметить, что командир батареи лейтенант Бойко не был профессиональным артиллеристом. Он был историком, но отлично держался в любой боевой обстановке, даже когда танки и пехота противника оказывались в нескольких метрах от огневой позиции.

Зенитная батарея на площади Красной Армии, 1941 г.

Вот выдержки из записок Бойко Д.П.
«24 августа. Заняли огневую позицию у хутора Красный Переселенец. Утром отбили атаку противника. Ведем контрбатарейную борьбу. Огонь ведем на предельной дистанции. Прямое попадание вражеского снаряда «отрезало» половину ствола первого орудия, Есть раненые.

28 августа. Противник главный удар наносит в направлении Болгарских хуторов. В дыму разрывов показываются вражеские цепи. Я стою на бруствере окопа и корректирую огонь шрапнелью по наступающему противнику. Свой путь фашисты устилали трупами… Атаки отбиты».

36-й батарее часто приходилось вести стрельбу по наступающему противнику прямой наводкой. Командир 25-й Чапаевской дивизии Петров И.Е. не раз докладывал контр-адмиралу Жукову Г.В., что только благодаря огневой поддержке 36-й батареи не допущен прорыв фронта в секторе дивизии. Командир 36-й батареи Бойко Д.П. в числе первых был награжден орденом Ленина.

Из оперативной сводки 18 августа: «Части Приморской армии отбили атаки противника и обороняются на прежних позициях. 1-й полк морской пехоты под командованием полковника Я.И. Осипова при поддержке корабельной и береговой артиллерии вернул утраченные накануне позиции. На поле боя противник оставил до 600 убитых солдат (все из пехотной дивизии), 6 танков, 18 орудий». Успех дался нелегко. Моряки понесли большие потери. В 1-м и 2-м батальонах в строю осталось всего 122 человека.

Командир 95-й дивизии генерал-майор Воробьев В.Ф. еще накануне, по разведывательным данным, знал, что противник готовится к наступлению.

По распоряжению Воробьева начальник артиллерии дивизии полковник Пискунов Д.И. выдвинул артиллерийские батареи на танкоопасное направление - вдоль железной дороги. Оборону на этом участке держал 161-й стрелковый полк. Его командир полковник Серебров С.И . и комиссар Лившин С.Е. хорошо подготовили людей к ожесточенному бою. Был случай: под пулеметным огнем рота залегла. И тогда Лившин поднялся в полный рост и пошел. Один пошел под пулемет. Этого не могли допустить бойцы. Вся рота вскочила на ноги и ринулась на врага.

Вражеская пехота двигалась цепями вслед за танками. Подпустив танки и пехоту метров на триста к переднему краю, наши части открыли по ним огонь из всех видов оружия. Основную тяжесть борьбы с танками приняли на себя батареи 97-го отдельного противотанкового дивизиона. Командир дивизиона капитан Барковский В.И. блестяще управлял боем. Большинство батарей вело огонь прямой наводкой. Несколько танков были подбиты, а те, которым удалось прорваться к переднему краю, были подожжены бутылками с горючей жидкостью и подорваны гранатами. Бой длился весь день. Противник не выдержал и с большими потерями отошел на исходные рубежи, оставив 25 подбитых и сожженных танков.

И ещё о моряках. Небольшой сторожевой катер, которым командовал старший лейтенант Скляр , за два с половиной месяца имел пятьдесят девять боев с фашистскими самолетами. В общей сложности на него налетало восемьдесят четыре самолета, сбросившие сто девяносто четыре бомбы. Такое лестное для маленького катера внимание объясняется тем, что сторожевые катера Черноморского флота были бельмом на глазу фашистов: катера эти конвоировали транспорты с боеприпасами и войсками, несли в море дозорную службу, предупреждая Одессу о появлении с моря бомбардировщиков, поддерживали и высаживали десанты и за это время сбили около двадцати самолетов. Однажды на катер лейтенанта Скляра налетело сразу три четырехмоторных бомбардировщика. Один из них моряки смогли уничтожить.

Напряженность обстановки в осажденном городе потребовала величайшей согласованности в действиях сухопутных войск и частей флота. Поэтому был решен вопрос о едином командовании группировки, находящейся в Одессе. 19 августа 1941 г. в соответствии с директивой Ставки ВГК о создании Одесского оборонительного района (OOP), командующим районом был назначен контр-адмирал Жуков Г.В. Ему подчинялись войска Приморской армии, Одесской военно-морской базы и все гражданские организации города. Теперь все силы и средства города сосредоточивались в одних руках.

Ставка ставилась задачу: оборонять Одессу на рубеже Фонтанка, Кубанка, Ковалевка, Отрадовка, хутор Первомайский, Беляевка, Маяки, станция Каролино-Бугаз. Местами рубеж проходил всего в 20 километрах от города.
Предписывалось спешно возвести необходимые укрепления, превратить город в неприступную крепость, мобилизовать на оборону Одессы все трудоспособное население.

«Из пригородов - Дальника, Дофиновки и Григорьевки - немецкие батареи обстреливали город и порт. Враг старался порвать тонкую ниточку морской коммуникации, единственную связь с Большой землей - с Севастополем . Части Красной Армии, полки морской пехоты, морские береговые батареи, повернутые в тыл - на сушу, авиация, базировавшаяся на засыпаемых снарядами аэродромах, корабли, отбивавшиеся от воздушных атак, и горожане, беззащитные от бомб и снарядов, держали Одессу.

Город сидел без пресной воды: городская станция водопровода в Беляевке была в руках врага. В газете появилось постановление горсовета о нормах отпуска питьевой воды и о рытье колодцев во дворах и на улицах.

Это напоминало средние века: крепость в осаде, вода на исходе. Одесса вовсе не была крепостью. Это был мирный, веселый и трудолюбивый город, никогда не помышлявший об осаде. Но в Великой Отечественной войне оказалось, что Одесса и в самом деле была крепостью - крепостью несгибаемого советского духа» (Л. Соболев «Одесса в бою»).

Большую роль в обороне Одессы сыграли бронепоезда . Прямой наводкой своих орудий они наносили врагу огромный урон. Не случайно противник делал все, чтобы сорвать действия наших подвижных крепостей: обстреливал артиллерией, бомбил с воздуха полотно железной дороги, бросал на бронепоезда десятки самолетов. Ремонтировать поврежденное полотно днем было совершенно невозможно - враг не жалел мин и снарядов. Путейцы работали только ночью, но и это было нелегко. Враг освещал дорогу ракетами, держал под прицелом пулеметов и минометов. И все же бойцы Сонин, Божок, Дубинчук, Фросиничев и другие, захватив инструмент и материалы, отправлялись в путь.

Впереди ремонтной группы высылался дозор, сзади ее охраняли два пулеметчика - Исмрад Шибжиков и Калимбет Еринджаев. Под огнем противника ремонтники заменяли рельсы и шпалы, поправляли насыпи. Еще более затруднялась их задача в бою. Один из бронепоездов совершил дерзкий рейд. Он пересек «ничейную» полосу и прорвался в расположение противника. Обрушив на врага весь запас снарядов, сухопутный броненосец двинулся назад, и тут наблюдатель Досыч увидел развороченный снарядом рельс. Ремонтники Худолеев, Степко, Кариманен во главе с младшим сержантом Щелоковым соскочили с платформы и принялись за работу. Вокруг рвались мины, Щелокова и Худолеева ранило осколками, но они продолжали работать, пока не восстановили путь.

бронепоезд " Черноморец "

изготовление бронепоезда в паровозном депо Одессы

Спустя несколько дней у убитого в этом районе румынского юнкера Михаила Олтяну нашли дневник. Среди других горестных записей в нем была и такая: «Сегодня утром появился бронепоезд противника и открыл бешеный огонь. Пули и снаряды сыпались градом. Потери у нас огромные».

В ночь на 2 сентября противник попытался прорвать оборону в Восточном секторе. Произошли первые ночные атаки. 421-я стрелковая дивизия, сформированная из войсковых частей Восточного сектора и пополненная 4 тыс. одесситов, закрыла участок прорыва, сорвала вражескую атаку и уничтожила мелкие группы противника, просочившиеся ночью. Атаки велись и на участке фронта 1-го морского полка.

Не прекращались налеты вражеской авиации на порт . Не проходило дня, чтобы там обходилось без жертв. Подчас шальной снаряд рвался в местах сосредоточения раненых, жаждущих посадки на транспорты. Во многих местах Одесса горела… Имея, очевидно, сведения о крайнем напряжении сил обороняющихся, вызванным большими потерями, противник решил, во что бы то ни стало, совершить последний бросок для прорыва и 3 сентября захватить Одессу «любыми силами и средствами», как приказал Антонеску на совещании офицеров в Выгоде.

В ночь на 3 сентября на всем протяжении фронта враг нащупывал слабое звено обороны. В Восточном секторе он атаковал вдоль железной дороги в направлении на Корсунцы. 421-я дивизия не только удержала свои позиции, но и отбила у противника село Протопоповку. В Западном секторе, сосредоточив крупные силы, враг пытался ночью прорвать линию обороны 95-й стрелковой дивизии. Неоднократно переходя в штыковую контратаку, наши части не допустили прорыва.

На следующий день линия фронта была бы прорвана, если бы не быстро доставленные кораблями маршевые батальоны из Севастополя. Как только они прибывали в Одессу, их сразу же, не ожидая темноты, направляли машинами на передний край.

Положение в осажденной Одессе между тем ухудшалось. 12 сентября противник продолжал сосредоточивать войска в районе Ленинталя и предпринимал попытки расширить прорыв и войти в район Сухого лимана.
В результате наступления противника на хутора Октябрь и Важный в Западном секторе наши 245-й и 161-й стрелковые полки отошли на новые рубежи. В Южном секторе части 25-й Чапаевской и 2-й кавалерийской дивизий удерживали свои позиции, но 31-й стрелковый полк был потеснен противником.

Вражеская авиация бомбила и минировала порт. В порту в этот день было убито 121 и ранено 162 человека. В госпитали было доставлено 1364 раненых, а 1209 раненых эвакуированы на кораблях и транспортах.
Весь следующий день противник пытался расширить прорыв на участке Чапаевской дивизии в направлении южной окраины Дальника и хуторов Болгарских. Все говорило о том, что натиск противника усиливается, а наши силы таяли. В батальонах 90-го и 287-го стрелковых полков оставалось в строю по 50-60 бойцов, а от 7-го кавалерийского полка осталось лишь 300 человек. Назревала реальная опасность: из-за полного отсутствия резервов отдельные участки могли совершенно оголиться. Для усиления OOP Ставка решила перебросить из Новороссийска157 -ю стрелковую дивизию.

С утра 15 сентября противник начал наступление тремя пехотными дивизиями. А через три дня началось и наше наступление. Крейсера «Красный Кавказ» и «Красный Крым», доставив из Севастополя десант и обеспечив его высадку, затем по приказу командующего флотом ушли назад.

Поддерживать наступающих огнем остались миноносцы «Бойкий», «Безупречный» и «Беспощадный» . Продвигавшиеся с морской пехотой корректировочные посты непрерывно направляли их огонь.

Высадка десанта у Григорьевки и наступательные действия 421-й и 157-й дивизий принесли успех. Были разгромлены 13-я и 15-я пехотные дивизии противника, захвачены пленные и трофеи: 40 орудий различного калибра, четырёхорудийная батарея, обстреливавшая Одессу, минометы, пулеметы, много снаряжения и боеприпасов. Противник лишился плацдарма, с которого вел артиллерийский огонь по городу и порту. Успешное наступление в Восточном секторе фронта и усиление обороны 157-й стрелковой дивизией окрылило всех защитников Одессы, и атаки противника по всему фронту с утра 23 сентября уже не вызвали большой тревоги .

самодельный танк “ НИ “ - на испуг (пушка декоративная)

26 сентября противник, сосредоточив на Перекопском перешейке до двух пехотных дивизий и до ста танков, после артиллерийской и авиационной подготовки перешел в наступление по всему фронту и овладел Турецким валом и Армянском. Одновременно враг настойчиво усиливал нажим на Одессу. Разведка доносила, что против одного только Южного сектора он сосредоточил до семи пехотных дивизий и кавалерийскую бригаду и готовит удар в направлении Ленинталь - Татарка. По-прежнему не хватало снарядов, боезапас приходилось экономить. Прибывающие морем боеприпасы покрывали лишь текущие расходы.

Вечером 25 сентября противник повел наступление на Новую Дофиновку. Артиллеристы помогли отбить атаку. Ночью враг повторил ее, и 3-й полк вынужден был отойти. Перейдя в контратаку, он возвратил Новую Дофиновку, но это потребовало большого расхода снарядов.

Ситуация на Крымском полуострове продолжала ухудшаться , поэтому советское командование приняло решение: «В связи с угрозой потери Крымского полуострова, представляющего главную базу Черноморского флота, и ввиду того, что в настоящее время армия не в состоянии одновременно оборонять Крымский полуостров и Одесский оборонительный район. Ставка Верховного Главнокомандования решила эвакуировать OOP и за счет его войск усилить оборону Крымского полуострова».

Бригадный комиссар М. Г. Кузнецов, дивизионный комиссар Ф. Н. Воронин, дивизионный комиссар И. И. Азаров, генерал-лейтенант Г. П. Софронов, контр-адмирал Г. В. Жуков, полковой комиссар Л. П. Бочаров и бригадный комиссар А. Г. Колыбанов

Пока борьба за Крым шла на Перекопе, оставалась возможность организованно вывести войска из Одессы и усилить ими оборону Крыма. С потерей Крыма утрачивался смысл удерживать Одессу, так как снабжать Одессу с Кавказа, если враг захватит крымские аэродромы, будет почти невозможно.

Конечно, защитникам Одессы было обидно уходить из города в канун подготовленного наступления, сильными, выстоявшими, обогащенными боевым опытом, уходить из Одессы, за которую пролито столько крови.

Одесса жила мыслью, что армия вот-вот отбросит врага. Жители готовились к зимней кампании: заготовляли овощи, занимались квашением, заботились о производстве железных печей, брали на учет топливо; уже было сшито около десяти тысяч теплых рубах, шаровар, шапок. С 15 сентября в соответствии с решением горисполкома в осажденном городе начался учебный год. Более 2 тысяч детей обучались в катакомбах, специально оборудованных для этой цели.

Но решение об эвакуации было окончательным… Нарком обращал внимание на то, чтобы при эвакуации Одессы не повторилась трагедия Таллина , и требовал соблюсти скрытность, по крайней мере, в начале её проведения. Перед уходом последнего эшелона было приказано нанести противнику сильный удар, создав видимость наступления, и тем самым вынудить его в момент нашего ухода заняться приведением себя в порядок. Необходимо было заранее подготовить к взрыву и поджогу все военные объекты.

эвакуация населения

Эвакуация началась 1 октября. Вначале план эвакуации был рассчитан на 20 суток, но обстановка не позволяла медлить, тянуть с эвакуацией. В любой момент при сильном натиске противника могло случиться непредвиденное. Перед четырьмя советскими дивизиями, стоящими в обороне, находилось 18 дивизий противника. Враг мог в любой момент решительным ударом прорвать нашу оборону, поэтому эвакуацию было решено закончить к 15 октября. При этом части ни в коем случае не должны были отходить на следующие рубежи , а сразу начать подготовку к внезапному уходу войск с переднего края для посадки на транспорты и корабли.

За первые 10 суток эвакуации было вывезено 52 тыс. человек, более 200 артиллерийских орудий - от 152-х до 45-миллиметровых, 488 минометов, 3260 лошадей, более 1 тыс. автомашин и тракторов, 16 самолетов, разное военное имущество и технический груз, в том числе более 18 тыс. тонн оборудования заводов. Затем, в оставшиеся пять дней было эвакуировано ещё 45 тыс. человек. С 12 часов 15 октября Военный совет перенес свой командный пункт на крейсер «Червона Украина», откуда и стал руководить свертыванием Одесского оборонительного района. Сюда же, на крейсер, позже пришла значительная часть арьергарда.

лёгкиё крейсер “ Червона Украина “

Чтобы ввести в заблуждение противника, ко времени отхода предусматривался методический огонь артиллерии прикрытия, сначала по районам перед передним краем, а потом по глубине обороны противника. В ночь на 16 октября береговые и зенитные батареи, прикрывавшие отход арьергардных частей, были взорваны. Те, кто подрывали их, доставлены в порт на машинах, большая же часть личного состава батарей ушла на шлюпках к поджидавшим на рейде шхунам. Наши моряки смогли довести до Севастополя сильно повреждённый от налёта фашистской авиации теплоход «Грузия» , доставив на нём более 3 тыс. человек и 300 тонн ценного груза.

теплоход “ Грузия “

Так как эвакуация Одессы была проведена скрытно, очень удачно и организованно осуществлён внезапный отход с переднего края, авиация противника над судами не появилась, а прикрытие перехода кораблей осуществляла оперативная группа из 62 наших истребителей.

мемориал защитникам Одессы

Статья написана по материалам книги Азаров И.И. «Осаждённая Одесса», Одесса, изд. «Маяк»,

Материал подготовлен на основе информации открытых источников

К 15 октября в Одессу пришли транспорты «Чапаев», «Калинин», «Восток», «Абхазия», «Армения», «Украина» и другие. В порту имитировалась разгрузка якобы прибывших в Одессу свежих пополнений. Колонны крытых брезентом автомобилей изображали перевозку подкреплений в тылы соединений, находящихся на передовой. Работали радиостанции несуществующих новых, прибывших частей.

С утра генерал Петров обошел все причалы и проверил готовность порта к приему отходящих войск. Командиры дивизий и полков прошли каждый по своему маршруту и просмотрели пути движения к местам погрузки. После этого были проведены по этим же маршрутам и командиры подразделений. Отход частей должен был совершиться очень быстро, поэтому недопустимы были никакие задержки.

Для того чтобы ночью не сбиться с намеченного пути отхода, генерал Петров приказал перед наступлением темноты посыпать маршруты толченой известью. И напомнил, чтобы каждый командир сделал какие-то определенные знаки на своем маршруте.

В этот день с утра, как только началась артиллерийская перестрелка, наши войска провели мощный огневой налет – сначала по переднему краю, а потом по глубине обороны противника. Налет был настолько мощный, что батареи врага на некоторое время приумолкли. Затем в течение дня методически велся огонь по батареям противника и по его переднему краю. Методический обстрел чередовался с короткими налетами, чтобы не дать фашистам высунуться в этот день из окопов, все время держать их в напряжении.

В 16 часов Военный совет ООР перешел на борт стоящего в гавани крейсера «Червона Украина». В 17.00 Петров и Крылов с оперативной группой штаба армии прибыли на командный пункт морской базы.
Здесь командующему была предоставлена моряками их стационарная связь, в дополнение к которой была проведена еще и армейская – полевая; пользуясь ею, Петров и Крылов управляли отходом войск с позиций и переходом их к порту. В каждом штабе дивизии дежурили представители штаба армии, которые поддерживали постоянную связь с начальником штаба армии Крыловым.

И все же противник, несмотря на наш активный артиллерийский обстрел, что-то подозревал. В момент отхода частей на участке 31-го полка 25-й дивизии и на участке 161-го полка 95-й дивизии противник неожиданно перешел в наступление. Командиры частей немедленно приостановили отход, отразили эту попытку наступления и, только нанеся потери противнику и убедившись, что наступление прекратилось, продолжили отход с передовой.
Авиация противника бомбила скопление транспорта в порту, но, к счастью, неудачно. Только одна бомба попала в теплоход «Грузия», который выполнял роль санитарного судна. На «Грузии» начался пожар, но его потушили и перенесли на другие корабли две тысячи раненых. «Грузию» потом отбуксировали в Севастополь.

С наступлением темноты части стали прибывать в гавань. Иван Ефимович смотрел на бойцов, которые так долго и упорно отстаивали Одессу, глаза генерала были грустные. Сердце командующего наполняли любовь и уважение к этим людям. Уважение – и беспокойство! Нервы его были напряжены, потому что, если бы в эту минуту противник перешел своими огромными силами в наступление и застал бы части вытянутыми в колонны на марше, произошло бы непоправимое бедствие.
Но противник, видимо, все же не знал точного часа отхода и не переходил в наступление. А может быть, не раз уже битый даже малочисленными частями Приморской армии, считал, что замеченное им в конце концов передвижение и сведения, поступившие об отходе, это какая-то ловушка со стороны советских войск.
Главные силы дивизии отошли спокойно; около полуночи снялись и отошли арьергардные батальоны. Петров постоянно проверял положение на передовой по телефону, разговаривал с командирами и с представителями штаба армии, пользуясь разработанной кодовой таблицей. Говорить открытым текстом или доморощенными клерами было всем категорически запрещено.

С начала отхода арьергардных батальонов усилила огонь артиллерия и особенно береговые батареи, которым надо было выпустить по противнику все до последнего снаряда, а потом уничтожить орудия. Помогали огнем и боевые корабли, стоявшие поблизости. Около 2 часов ночи стали грузиться на корабли и транспорты арьергардные части. Траншеи на переднем крае не остались пустыми, их заняли разведчики и подготовленные городским комитетом партии и райкомами партизанские отряды. Они вели пулеметный и ружейный огонь, создавая впечатление, будто траншеи заняты войсками.

В эти часы по поручению секретаря горкома партии Н. П. Гуревича по ночному опустевшему городу проехали на машинах секретарь Ильичевского райкома И. Н. Никифоров и секретарь Жовтневого райкома Б. А. Пену. Они расклеивали на улицах города воззвания к жителям Одессы. Были в этих листовках такие слова:
«Не навсегда и ненадолго оставляем мы нашу родную Одессу. Жалкие убийцы, фашистские дикари будут выброшены вон из нашего города. Мы скоро вернемся, товарищи!..»

Вот что пишет Иван Ефимович Петров о последних часах обороны Одессы:
«15 октября, после заката солнца, в сумерках, основная масса войск бесшумно снялась с позиций и, быстро построившись в колонны, двинулась в порт. А через полтора-два часа прикрывающие части, поддерживая на линии фронта редкий ружейный, пулеметный и минометный огонь, также снялись и пошли в порт на погрузку. На линии фронта остались только группы разведчиков, продолжавшие имитировать огонь и жизнь войск в окопах. Но и те после полуночи на специально для этой цели оставленных машинах снялись и прибыли в порт.
В ночь на 16 октября оживление в Одесском порту было необычайное. Со всех прилегающих улиц и переулков потоками стекались войска, направляясь к своим кораблям, стоявшим у пирса. Хотя и требовалось соблюдать полную тишину, однако войск оказалось так много на сравнительно ограниченном пространстве Одесского порта, что уберечься от суеты, шума и гомона массы людей было невозможно. Личный состав одесской военно-морской базы на погрузке проявил величайшую организованность. Не обошлось, правда, и без курьезов. Был случай, когда два ротозея при погрузке свалились с пирса в воду, но их быстро вытащили моряки. Отдельные отставшие солдаты, нарушая общий порядок, блуждали на пристани, разыскивая свои части, и так далее. Но все это не помешало своевременно и полностью закончить погрузку».

Погрузка приближалась к концу, когда над портом появились немецкие самолеты. Сначала было два разведчика, они сбросили несколько бомб. Загорелось здание пакгауза. Возникли пожары еще в двух-трех местах. Зарево ярко освещало всю зону порта. Налетела группа в шесть – восемь самолетов, бомбила порт, но потери были незначительные.
К 4 часам утра были погружены и ушли из гавани больше 40 судов. На рейде стояли боевые корабли во главе с крейсером «Красный Кавказ», прикрывавшие эвакуацию от атак с воздуха.
В случае необходимости боевые корабли могли поддержать войска огнем своей артиллерии.
Когда вышли корабли с главными силами, моряки предложили следовать с ними и Петрову. Был подобран для этого лучший «морской охотник» и на всякий случай для страховки еще и быстроходный катер. Однако Петров заявил, что он уйдет, когда Одессу оставит вся армия. И только после выхода последних кораблей командующий армией Петров, член Военного совета Кузнецов и начальник штаба Крылов с оперативной группой отошли от причала на выделенном им «охотнике». Они медленно прошли вдоль берега. Грустно было смотреть на взорванные причалы, здания, остатки техники, на одиноко бродивших лошадей, которым не хватило места на кораблях, на пожары, догоравшие в порту.

Петров стоял на палубе возле рубки, когда налетела авиация противника. «Ю-87» стал пикировать и на «охотник», на котором находился Петров. Самолет противника зашел на бомбежку точно и низко, было даже видно, как отделилась от его корпуса черная бомба и неотвратимо неслась к цели. Однако командир ловким маневром в последний момент вывел «охотник» из-под удара. Бомба упала неподалеку, обдав палубу водой. Самолет еще несколько раз заходил и пикировал, но командир так же удачно уклонялся от бомбового удара.

Только убедившись, что на берегу не осталось никого из защитников Одессы, «морской охотник» пошел к выходу из бухты и догнал ушедшие вперед боевые корабли. Петров перешел на крейсер «Червона Украина». Весь день шли корабли в сторону крымского берега. Несколько раз авиация противника налетала на них, но потерь больших причинить не смогла. Корабли умело защищались зенитным огнем.

На крымской земле Ивана Ефимовича встретил контр-адмирал Жуков. Гавриил Васильевич поздравил командующего с удачным переходом и выполнением задачи. Петров коротко рассказал ему о том, что происходит в море.
– Атаковали на переходе многих, но потопили только один транспорт, тот, что опоздал и шел порожняком. Команду с него спасли. Сейчас уже последние суда подходят к Севастополю. Можно считать, что Приморская армия тут. Крыму теперь станет легче!

О том, что происходило в оставленной Одессе, у Ивана Ефимовича есть такая запись:
«Разведчики, оставленные из числа моряков, бойцов и командиров в городе для того, чтобы наблюдать за движением противника, прибыв в Севастополь, докладывали: в течение ночи на 16 октября противник никаких активных попыток перейти линию фронта не делал, хотя для него уже было совершенно ясно, что Одесса эвакуировалась.
Часов в 8 утра 16 октября отдельные группы разведчиков противника робко и нерешительно перешли бывшую линию фронта и только к часу дня вышли на окраины Одессы. Румынская армия в течение дня 16 октября продолжала оставаться в своем расположении, опасаясь войти в Одессу, и только 17-го, через сутки после эвакуации наших войск, передовые части румын вступили в город».

В Бухаресте ликовали. Антонеску «за взятие крепости Одесса» было присвоено звание маршала. Читатель, знающий подробности этого сражения, без труда может поправить эту формулировку – не «за взятие», а «за вступление в город Одессу после ухода из нее Приморской армии». Вот так время вносит свои справедливые коррективы в пышные празднества по поводу «победы», подробности которой конечно же были скрыты от румынского народа.

О событиях 16 октября фельдмаршал Манштейн в своих воспоминаниях «Утерянные победы» писал:
«16 октября русские эвакуировали безуспешно осаждавшуюся 4-й румынской армией крепость Одессу и перебросили защищавшую ее армию по морю в Крым. И хотя наша авиация сообщила, что потоплены советские суда общим тоннажем 32 тысячи тонн, все же большинство транспортов из Одессы добралось до Севастополя и портов на западном берегу Крыма. Первые из дивизий этой армии вскоре после начала нашего наступления появились на фронте».

Как видим, фельдмаршал сильно преувеличил цифру наших потерь во время морского перехода, но подтвердил факт безуспешной осады города целой армией, а также то, что Приморская армия через несколько дней дала о себе знать уже в боях за Крым.

Бывший нарком Военно-Морского Флота СССР Н. Г. Кузнецов в книге «Курсом к победе» , высоко оценивая заслуги моряков, сухопутчиков и жителей города в обороне Одессы, так пишет о личной заслуге И. Е. Петрова:
«Позднее мне приходилось беседовать с адмиралами Г. В. Жуковым, Д. И. Кулешовым и другими военачальниками, причастными к этой сложной операции. Успешную эвакуацию войск они связывают с именем генерала И. Е. Петрова».
Итак, сражение за Одессу завершилось победой Красной Армии и Флота. Я подчеркиваю, в сражении за Одессу была одержана именно победа.
Что такое победа?
Как это ни странно, определения слова «победа» нет в завершенной в 1980 году «Советской Военной энциклопедии». Но вот в толковом словаре под редакцией профессора Д. Н. Ушакова, изданном в 1935-1940 годах, сказано: «Победа – боевой успех, поражение войск противника в бою, сражении».
Если исходить из этого определения, то боевой успех в сражении за Одессу был на стороне Приморской армии. Какую задачу ставили перед собой наступающие войска врага? Уничтожить армию, защищающую Одессу, и овладеть городом. И, как видим, важнейшая часть ее, определяющая успех сражения – уничтожение или пленение противостоящего противника, не была выполнена! Приморская армия в полном составе со знаменами, оружием и техникой ушла, не принужденная к тому противником. Овладение городом произошло не в результате боев, не благодаря умелым действиям наступающих, а потому, что они обнаружили перед собой пустой город! Но если город пустой и не с кем в нем воевать, некого побеждать – какая же это победа?
Иная картина складывается при оценке действий советских войск. Армия сохранена, город оставлен по приказу старшего командования. Приказ этот блестяще выполнен – армия ушла без потерь. Как все это назвать? Подходит ли к этим действиям определение словаря: «Победа – боевой успех, поражение войск противника»? На мой взгляд, именно это произошло в те дни под Одессой.
Но город все же в руках врага? Да. Однако как тут не вспомнить эпирского царя Пирра, который, одолев в сражении римлян, потерял при этом так много воинов, что воскликнул: «Еще одна такая победа, и я останусь без войск!»
Наступающие войска потеряли в результате безуспешных попыток овладеть городом 160 тысяч солдат и офицеров. Приморская армия тоже понесла немалые потери в ходе боев, но все же вывезла на кораблях в период эвакуации все части и их вооружение.
Наполеону под Бородином не удалось уничтожить русскую армию, она отошла по решению Кутузова. Войска талантливого и опытного французского полководца понесли такие огромные потери и были так потрясены стойкостью и героизмом русской армии, что, несмотря на отвод русских полков с поля боя, история засчитала победу в этом сражении за Кутузовым и русской армией. Для Наполеона это была пиррова победа. Нечто похожее произошло и в сражении за Одессу, разумеется в меньших масштабах, не с таким большим влиянием на исход всей войны. Умелое руководство сначала генерала Софронова, затем генерала Петрова определило победный исход в этом сражении.
Петров прибыл в Одессу не очень известным в этих местах командиром, за короткое время – два месяца – он был дважды назначен с повышением и завершил одесскую эпопею старшим здесь сухопутным военачальником.
На его плечи легло руководство сухопутными войсками на участке, изолированном от всей страны и общего советско-германского фронта. Всего за двенадцать дней, с 5 по 16 октября, он осуществил вместе с энергичным контр-адмиралом Гавриилом Васильевичем Жуковым неожиданную для противника и очень выгодную для своих войск форму маневра: постепенный вывоз техники, вооружения, материальных ценностей и затем внезапный отход всех сил армии и приведение ее в новый район боевых действий. При этом надо было совершить четыре сложнейших действия: оторваться незаметно от противника и собрать войска с большого пространства в одно место – в порт; произвести быструю погрузку многотысячной массы войск на большое количество кораблей и совершить морской переход под бомбежкой противника; выгрузиться в короткий срок в разных местах, но собрать все части воедино; и, наконец, совершить форсированный марш через весь Крым к Перекопу.
История знает подобные удачи, но это бывало на суше, где была свобода маневра, пространство для выхода из боя и отхода. А в тылу защитников Одессы было море.
В эти дни было вывезено из Одессы 15 тысяч гражданского населения, 500 орудий, 1158 автомобилей, 163 трактора, 3500 лошадей, 25 тысяч тонн оборудования одесских заводов, 20 тысяч тонн боеприпасов и, наконец, 86 тысяч бойцов. Это, как видим, был спокойный, хорошо организованный планомерный отход. Причем блестящую по исполнению операцию на суше не менее великолепно завершили моряки Черноморского флота, которые разместили на свои корабли Приморскую армию и доставили ее без потерь, боеспособной на крымскую землю. Эта двуединая операция являет собой замечательный, классический пример взаимодействия армии и флота. Классический потому, что план был осуществлен при подавляющем численном превосходстве противника по всем видам вооружения и в дни, когда стратегическая инициатива и активность были в его руках.
К этому времени в ходе второй мировой войны уже были аналогичные сражения. Но как не бывает абсолютно похожих битв, так не бывает и одинаковых последствий. В дюнкеркской операции 1940 года потерпевшие поражение в предшествовавших боях на территории Франции английские, французские и бельгийские войска общей численностью в сорок три дивизии осуществляли эвакуацию своих войск в Англию в течение десяти дней, с 26 мая по 4 июня. Отступающие союзные войска были зажаты с двух сторон двумя немецкими группировками при абсолютном превосходстве гитлеровцев в танках и самолетах. В эвакуации войск принимали участие 693 английских и 250 французских кораблей и судна военно-морского и транспортного флота. Войска грузились с необорудованных берегов с помощью катеров и шлюпок. Немецкая авиация бомбила их, налетая армадами численностью до 300 бомбардировщиков и 500 истребителей . В результате этой эвакуации было вывезено более 338 тысяч человек . 68 тысяч англичан, 40 тысяч французов попали в плен. Кроме того, союзники оставили в Дюнкерке все свои танки, артиллерию и снаряжение – одних машин 63 тысячи. В ходе операции было потоплено 224 английских и 68 французских кораблей и судов. Как видим, состоялось настоящее побоище. При наличии таких больших сухопутных и морских сил союзников можно было организовать стойкую оборону и, постепенно сужая фронт, вывезти войска и технику. Или же можно было нанести контрудар, привести в замешательство противника и в одну ночь вывезти все войска: большое количество войск и кораблей позволяло это осуществить. Короче, возможности были, тем более что гитлеровцы по каким-то до сих пор не объясненным историками причинам сделали в своем наступлении паузу в три дня – с 24 по 27 мая. Однако союзные войска и их командование к тому времени были настолько деморализованы, что десятидневная дюнкеркская трагедия скорее похожа на бегство, чем на организованный отход.
Немецкий генерал-лейтенант Б. Циммерман так пишет об итогах этой операции:
«Взятие немцами Дюнкерка расценивалось тогда немецкой общественностью как большая победа. На самом же деле это была неудача, так как англичане сохранили свои силы…» «Эти силы, (пусть даже без материальной части) смогли эвакуироваться в Англию и создать там основу для развертывания английских вооруженных сил».

Вот так – союзниками потеряно около 300 кораблей, оставлено 100 тысяч пленных и вооружение, и все же это считают успешной эвакуацией! Какими же лаврами увенчать командующего, штаб Приморской армии, командиров соединений, частей, кораблей, осуществивших блестящую операцию при эвакуации армии из Одессы, не оставивших врагу ни одного пленного, ни одной винтовки и почти не имевших потерь на море!

В трудные дни 1941 года, когда на других участках фронта один за другим оставлялись города, нисколько не умаляя роль защитников тех городов, все же подчеркнем: Одесса, отрезанная от всей страны войсками противника и морем, держалась 73 дня.
В течение труднейших первых месяцев войны, когда противнику не хватило сил для решительного натиска на Москву и Ленинград, Приморская армия приковала к себе 20 дивизий и 7 бригад противника, имея в своем составе всего 4 дивизии, понесшие большие потери. Это немалый вклад в общую нашу победу.

Героическая двухмесячная оборона Одессы (с 5 августа по 16 октября 1941 года), происходившая вслед за легендарной защитой Брестской крепости (с 22 июня до двадцатых чисел июля 1941 года), показала неисчерпаемые запасы стойкости и мужества армии и народа, она золотыми письменами вписана в историю Великой Отечественной войны.

Одессе позднее было присвоено звание города-героя с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» . Свет этой звезды озаряет и деятельность Ивана Ефимовича Петрова , который вместе с другими защитниками Одессы – рядовыми и генералами, матросами и адмиралами, жителями города и его руководителями – сделал все, что было в человеческих силах, для выполнения своего воинского долга.